Вот уже тысячу дней я — нормально. Держу себя в руках. Вроде получается. Уехал из России,увез семью. Нашел жилье,оформил документы. Нашел работу. Учу язык.
Худшее,что может быть для детей,— это война
ЮНИСЕФ / О. Гром
Устроил детей вшколу (тут,как исдокументами,конечно,неоценимый вклад жены). Стараюсь вкусно иразнообразно готовить,чтобы дети непитались пельменями ичипсами. Определил детей всекции икружки,какие они хотели. Перевез изРоссии собаку (жена перевезла). Гуляю каждый день подва раза спсом впарке иеще минимум два раза внеделю занимаюсь спортом. Аккуратно принимаю статины ибетаблокаторы.
Откладываю деньги наотпуск,чтобы семья хотябы раз вгод побывала утеплого моря. Написал две новые книги заэто время. Поддерживаю отношения состарыми друзьями,нашел новых. Стараюсь неучаствовать вэмигрантских сварах,совсем ничего непишу втвиттер.
Так что я— нормально. Ноэто днем. Поночам,воснах,— яищу детей.
Уменя пятеро. Старшие дети совсем взрослые,живут самостоятельной жизнью. Ятолько иногда подкидываю денег старшей дочке,астаршему сыну помогать ненадо,онсам кому хочешь поможет. Взрослый,тридцатипятилетний самостоятельный мужчина.
Новмоих снах онмаленький. Ему лет пять. Мыидем сним куда-то подачной местности. Кажется,настанцию вПушкино встречать маму. Ионкатит заверевочку довольно большой игрушечный грузовик. Ятолько насекунду отпускаю его руку,оглядываюсь— грузовик есть,амальчиканет. Итогда ябегу его искать,а знакомые улицы как-то завязываются петлями ивозвращают меня все время водно итоже место,про которое язнаю,что там сынанет. Иеще ятащу засобой заверевочку этот грохочущий игрушечный грузовик,потому что малыш очень расстроится,если узнает,что грузовик потерялся.
Ногрузовик непотерялся,вотон. Амальчик потерялся.
Состаршей дочерью яиду где-то вгорах. Кажется,это Швейцария,Санкт-Мориц— вот онвнизу,под горой,явижу его свысоты,там вгороде уже весна,цветут глицинии. Номысдочерью зачем-то идем наледник вальпинистской амуниции,спалками вруках ившипастых ботинках. Она очень худенькая,моя старшая дочь. Иочень трогательно выглядит такая худенькая втаких огромных ботинках.
Как вдруг поднимается ветер иуносит ее,буквально уносит,как пушинку. Ауменя напоясе моток веревки,иядумаю: почемуже янепривязал дочку? Почемуже янепривязал еексебе? Ябегу поледнику,пока недостигаю бездонной расщелины. Язнаю,что дочкатам. Ипрыгаю. Ипросыпаюсь отужаса,что прыгнул впропасть.
Младших детей воснах яобычно теряю всех троих,всех вместе.
Например,жена говорит мне вдруг,что дети ушли гулять покрышам. Иэто черт знает что такое— нукак это дети,одни,ушли гулять покрышам? Ябегу искать их,новнашем подъезде дверь начердак заперта. Тогда явозвращаюсь домой,чтобы взять инструменты. Восне мой обычный шуруповерт превращается вкаких-то циклопических размеров перфоратор,иявысверливаю имвдвери начердак огромную дыру наместе замка. Бегу покрышам инаконец вижу детей.
Вот они,смеются ифотографируются сдрузьями. Нотолько девочки. Самого младшего моего мальчика нет.
Средняя дочка говорит мне,что онупал. Уже давно,несэтой крыши,аскакой-то изкрыш,покоторым они гуляли прежде. Так она говорит и продолжает фотографироваться сподругами,новдруг поскальзывается итоже падает вниз. Больше всего насвете мне хочется прыгнуть заней следом,нояпонимаю,что это нельзя. Японимаю,что первым делом надо отвести домой туединственную дочку,которая осталась. Сначала ееотвести домой,апотом уже идти искать детей,упавших скрыши.
Яберу дочку заруку,иеерука тает вмоей руке. Исама девочка тает уменя наглазах. Как дым.
Звонит будильник. Явстаю. Нельзя позволять себе лежать после будильника,надо сразу вставать. Надо собрать детей вшколу. Потом надо успеть натеннис. Потом рабочее совещание. Потом надо сдать большой текст. Потом отвести малыша наакробатику. Потом запись аудиоверсии новой книги. Потом приготовить ужин. Явпорядке. Я— нормально. Потом придет подруга вгости,имыдаже выпьем вина,идаже будем смеяться. Мынормально. Мысправляемся.
Потом ялягу спать ивосне буду снова искать пропавших детей.