После первого серьезного прилета по территории РФ,весной 2022 г.,я читал об этом событии в российских СМИ и припомнил фразу из «Доктора Фаустуса» Томаса Манна. Звучала она примерно так: «Наша пропаганда завела странное обыкновение „предостерегать“ от посягательств на священную немецкую землю — как если бы на ней еще осталось что-то святое».
Томас Манн у микрофона: у россиян такого голоса сейчас нет
künste-in-exile.de
Да,этот сарказм рассказчика романа Серениуса Цейтблома хорошо передавал чувство,скоторым мытогда,словно новыми глазами,озирались наслучившееся снашей страной.
«Эта война»
Зайдя вбиблиотеку,чтобы проверить цитату воригинале,ястал листать стоявший рядом том манновских эссе «Германия инемцы» инаткнулся внем настатью,которая нетолько непереводилась прежде нарусский,ноимало когда цитировалась немецкими исследователями Томаса Манна. Статья называлась «Эта война…» ибыла написана Манном последам первого шока отначала Второй мировой— войны,ввозможность которой писателю допоследнего неверилось,поскольку онсчитал Гитлера шантажистом иманипулятором.
«То,что называют «прогрессом»— нравственным,интеллектуальным,даитехническим— вцелом привело цивилизованный мир кпацифизму. Народы,обычные люди,прохожие ничего нежелали больше знать овойнах; такое средство приводить человеческие дела впорядок казалось имустаревшим,неподходящим игубительным. … Цивилизация чувствовала,что больше невыдержит войны,мысль обэтом приводила еевужас. Насколько онсилен,видно попромедлениям инерешительности,которые все еще мешают взяться завойну,ставшую делом решенным,совсей ужасающей серьезностью еесредств. Ивот этой почти уже достигнутой пацифистской позицией иубежденностью цивилизованного человечества злоупотребляют иманипулируют нравственно отсталые,одновременно потешаясь над прогрессом испекулируя нанем».
Прочитав эту статью,японял,что она должна как можно скорее появиться вРоссии— промедлением казался буквально каждый день. Через два месяца,виюне 2022г.,русский перевод вышел отдельной книжкой внебольшом московском издательстве. Счего это ощущение актуальности,почему такая спешка,будто никто доМанна неосуждал войн?
«Смердит до небес»
Дело было невперекличке событий,сходстве применяемых государствами практик исопоставимости масштабов внутреннего ивнешнего террора,авфеноменологическом описании того,как амбиции великой державы,подпитываясь идеологией особого пути иабсолютного суверенитета,переходят вкровавую агрессию. Немецкий писатель смотрел наслучившееся как напоследовательное продолжение внутренней политики правящего режима ипытался объяснить нации,вкаком отношении она должна находиться квласти,ослабить узы,которыми скованы власть инарод,побудить его воспротивиться происходящему вместо того,чтобы предоставлять себя враспоряжение режима.
Одно дело— критиковать свое правительство как таковое,его внутреннюю политику. Это было всегда ивсюду.
Другое дело— критиковать власти зато,что они ведут войну,идаже желать своей стране поражения. Это подход,знакомый как минимум современ Первой мировой,подпитываемый идеями классовой борьбы имировой революции.
Ноеще есть и третье— объяснять соотечественникам,что имеющаяся власть несет собой угрозу самому существованию страны инации,ихчести идуховной ценности,ихдостойному месту среди человечества,ипотому избавиться отправящего режима нужно любой ценой. Нопрежде,чем избавиться,иради этого избавления— отделить страну отвласти через собственный пример,собственную гражданскую позицию,оспорить увласти функцию представительствования. «Где я,там Германия». Вот такой голос должен был зазвучать изазвучал теперь вРоссии:
«Мыстоим перед тем прискорбным фактом,что немецкий народ поддерживает тех,кто находится увласти,и(вовремя войны еще неколебимей,чем прежде) верит,что ондолжен сделать своим собственным делом то,что давным-давно является исключительно ихделом,ивот уже шесть споловиной лет предоставляет все свои умения,силу,терпение,дисциплину,жертвенность вполное распоряжение жалкому дилетантизму своих правителей. … Почему онэто делает? … Подушели ему эта разновидность людей,которым злополучная,густо замешанная наобмане имошенничестве фортуна позволила возвыситься достатуса хозяев народа? … Всей своей плотью,всем,начто тыспособен ичто утебя есть,требуется покрывать эту систему,коррупция которой смердит донебес,чьи ущербные бонзы предаются сатрапической роскоши испомощью огромных зарубежных активов намерены продолжать вести статусную жизнь,если,как они всегда предчувствовали,свластью встране импридется однажды расстаться».
«Идет война,изгода вгод становившаяся неизбежной— настоящая,безоговорочная,— иэто уже небесцеремонное разгуливание маршем попределам беспомощных соседей,аборьба ненажизнь,анасмерть спротивниками,чья моральная позиция подкреплена огромными ресурсами. Расплата только начинается. Все культурные запреты иограничения,все лишения материальных жизненных благ,которые бессовестная экономика войны,высасывающая изнации всякую субстанцию,наложила нанее ссамого начала,будут десятикратно умножены вусловиях блокады,страшного напряжения войны наистощение. Немецкий народ выносит ибудет выносить ее— его противники могут быть уверены,что выносить блокаду онбудет очень долго. Онбудет переносить лишения,истекать кровью итерпеть год загодом,потому что истеричный проходимец,видители,возвратил Германии честь,анарод сзаново обретенной честью позволяет обращаться ссобой иобращается сЕвропой так,как это делает Германия— так иникак иначе. Ктобы вразумил немецкий народ,что онникогда нетерял своей чести? Что это ему просто внушили мерзавцы,чтоб онбросился имвобъятия ипревратился вбешеного преступника из-за потерянной чести?»
«Насилие наконец-то встретилось сответным насилием— ивот теперь немецкий народ … позволяет себя убеждать исам убеждает себя втом,что вина заэту войну лежит надругих,— причем,видиотском противоречии сэтим тезисом,наэтих других его приучили смотреть как на«слабаков“-пацифистов,как нацивилизации свырожденческим мировоззрением,неспособные более нинакакие исторические деяния. Германия собиралась твердой миротворящей рукой построить новый,лучший,более справедливый мировой порядок,апрогнивший Запад,нежелающий,чтобы Германия это делала,чтобы она вообще жила,разлегшийся насвоих богатствах … иревниво сопротивляющийся любому более справедливому порядку,мешает ейвэтом».
Цитаты изэтого эссе,вкоторые,как взеркало,смотрится нынешний политический день,можно подбирать бесконечно.
«Слушай,Германия!»
Однако для Томаса Манна этот текст был лишь подступом кего большому радиопроекту «Слушай,Германия!» (буквально: «Немецкие слушатели!»),продолжавшемуся с1940 по1945 годы— передачам поBBC,скоторыми онобращался изамериканской эмиграции ксоотечественникам. Перевод этих текстов занял уменя больше года,ноксожалению заэто время актуальность иприменимость ксегодняшнему дню высказываний немецкого писателя ничуть неубавилась. Ивсамом деле,кто еще лучше Томаса Манна объяснит нам «логику» правящего режима:
«Всущности,она сводится квоззрению,что сражаться против них вообще запрещается. Вести против них войну,если они куда-то вторглись,само посебе преступно; народы должны подчиняться имдобровольно ибез борьбы,анепринуждать ихсвоим возмутительным сопротивлением коборонительной войне. Это,конечно,невиданный феномен,откоторого волосы становятся дыбом. Само преступление утверждает себя наземле вкачестве неприкосновенной,освященной Богом иисторией власти,поднимать руку накоторую— кощунство,заслуживающее высшего наказания».
Умение вскрывать психологию,внутренние ходы того или иного мировоззрения,присущее Томасу Манну,заставляет сегодняшнего читателя вздрогнуть отузнавания весьма актуальных коллизий. Например,когда немецкий писатель говорит о«смутных угрозах вадрес англичан иихсоюзников,чтобы теневздумали делать имжизнь невыносимой,иначе случится такое,чего никто себе ивообразить неможет. Геббельс говорит примерно следующее: „Увас,детей цивилизации,нет таких зверских фантазий,ивывсе еще непредставляете себе,начто мыспособны. Вам такое попросту вголову неможет прийти,имынесобираемся открывать вам этот секрет,ноесли понадобится,мыэто сделаем,черт побери! Остерегитесь! Договаривайтесь снами изаключайте мир,чтобы мысухими вышли изэтой войны,которую,видит Бог,мывот-вот можем проиграть. Таких,как мы,лучше недоводить доотчаяния— иначе кое-что может случиться“».
Авот исчерпывающее объяснение,кому изачем нужна абсолютная власть,сформулированное всвязи спокушением нагауляйтера Гейдриха,чья гибель,пословам Томаса Манна— была
«обыкновенным профессиональным риском исухо калькулируемей вероятностью,осуществление которой неможет удивить,неговоря ужотом,чтобы вывести изсебя,ниодно наделенное человеческой логикой существо». Однако нацисты реагируют так,»будто совершено какое-то немыслимое преступление,покусились насвятыни человечества … Дома ему устроили помпезные похороны государственного масштаба,идругой заплечных дел мастер произнес уего гроба,что это была чистая душа ичеловек сисключительным чувством гуманности. … Это помешательство,пытающееся сделать абсолютом перевернутый мир инаделенное властью как угодно осквернять слова,здравый смысл,человеческую порядочность. Для помешательства власть— это все,оно попросту несмоглобы без нее существовать. Ниодно живое существо ненаходится втакой зависимости отвласти инежаждет еетак,как помешанный. Власть ненужна,чтобы сказать правду. Ночтобы произнести «Гейдрих был благородным человеком»— для этого требуется власть,абсолютная власть,определяющая,что есть правда,ачто— чушь».
«Вы ничего не можете»
Поначалу Томас Манн говорил своим немецким радиослушателям,что
«вам нужно самим сбросить ссебя гнусный,несказанно унизительный для вас режим,вруках которого вам было суждено оказаться; выдолжны доказать то,вочто весь мир все еще заставляет себя верить: что национал-социализм иГермания— неодно итоже».
Однако довольно скоро,уже киюлю 1942г.,вочередной раз задав риторический вопрос: «Когдаже выопомнитесь икапитулируете перед разумом?»,онпризнает:
«Нет никакого смысла наседать навас,задавая такие вопросы: мывсе видим,что выничего неможете. Это некак в1918-м,когда Германия вдруг рухнула. Тело нации,подобно вам закованной вжелезо террора,необрушивается,астоит неестественно прямо,даже когда под железом все уже проржавело. Нужноли вам говорить,сколько ржавчины уже под панцирем,держащим вас наногах? Вызнаете это лучше,чем мы,иядумаю,никому неможет быть так страшно завас,как вам самим. Ноэтот закованный вброню призрак,которым выскоро станете,однажды упадет,итобудет момент вашего возрождения как человеческой нации … Дело идет кконцу,немцы,верьте мне иутешьтесь! Яговорю вам это именно втот момент,когда может снова показаться,что впереди успех,победы изавоевания. Дело идет кконцу,нонеквашему,некконцу Германии. „Уничтожение Германии“— стольже пустые слова,стольже сказочная небылица,как ипобеда Гитлера. Однако кконцу движется ивстретит свой конец,причем скоро,эта чудовищная система,государство разбоя,убийства илжи».
Ждать этого момента,внаступлении которого Манн был уверен ивдни немецких побед,пришлось еще три года. Однако конец нацизма невернул писателя народину. Более того,когда контакт стеми,кто оставался вэти годы вГермании,стал для него снова возможен,оказалось,что война развела соотечественников поразным мирам нетолько географически. Принципиально различным уТомаса Манна имногих его остававшихся народине коллег поперу было само представление опатриотизме,отом,что означает для писателя «оставаться насвоем посту»,околлективной ответственности нации («немецкий народ»,писали Манну,«нидовойны,нивовремя войны неиспытывал ненависти,исейчас оннеиспытывает ее,оннанее неспособен … Ваш народ,который уже треть столетия голодает истраждет,всвоей сокровенной сущности неимеет ничего общего созверствами ипреступлениями,спозорными злодеяниями иложью»). Оппоненты Томаса Манна ставили ему ввину,что он«наблюдал занемецкой трагедией излож ипартеров заграницы» или просто констатировали: «кто раз уехал начужбину,больше несможет,всилу непререкаемо-безжалостного порядка вещей,найти общий язык сосвоей страной».
Иэти голоса тоже должны были быть услышаны изнутри сегодняшней российской ситуации. Они собраны мною втретьем разделе или «приложении» ксборнику «Слушай,Германия!»,вышедшему теперь вИздательстве Ивана Лимбаха. Звучит вэтом приложении снова иголос Томаса Манна:
«Как явсе годы вынужденного пребывания вШвейцарии ждал инадеялся,как жадно ловил малейшие признаки того,что может быть Германия наконец пресытилась своим позором!.. Этого было недано. Это было полностью исключено иневозможно. Это вам скажет каждый немец,так что приходится этому верить. Верить,что высокоразвитая 70-миллионная нация при некоторых обстоятельствах неможет иначе,как шесть лет терпеть режим кровавых мерзавцев,который ейвдуше глубоко противен,вести войну,которую она считает чистым безумием,иследующие шесть лет делать все возможное,употреблять всю свою изобретательность,храбрость,ум,любовь кдисциплине,военную сноровку,словом,все свои силы нато,чтобы помочь этому режиму победить исохраниться навеки. Видимо,так обстояло дело,изаклинания,вроде моих,были совершенно излишни. Ведь слепые неслушали их,говорит писатель Франк Тисс,представитель внутренней эмиграции,азнающим все ибез того было ясно».
Насколько эффективным средством просвещения были радиопередачи Томаса Манна вовремя Второй мировой— вопрос действительно спорный. Те,кто слушал вражеское радио вфашистской Германии,были уже готовы квосприятию его посылов. Немцы,сидевшие урадиоприемников восемьдесят лет назад,подвергали себя риску для того,чтобы услышать скорее всего итак созвучное ихчувствам ипониманию ситуации. Носегодня речи Томаса Манна— это слова классика,которые каждый может прочесть без всякого риска для себя. Однако услов классика есть одно свойство: они дают вещам своего времени имя нарицательное,сточностью описывая ихсуть— так что упоследующих поколений появляется возможность соотнести сними свою действительность,взглянуть вних,как взеркало.
Чтобы ниувидел взеркале радиообращений Томаса Манна сегодняшний российский читатель,посмотреть внего будет весьма полезно.